Почему эта книга:
Как-то неожиданно для себя несколько лет назад я взял в руки коротенькую книгу Хосе Ортега-И-Гассет «Дегуманизация искусства». Из нее я почерпнул всего одну фразу, которая стала для меня значимым критерием оценки нового: «Искусство не обязано нравиться, оно обязано пробуждать». Кто захочет ознакомиться, тот может найти книгу по ссылке: http://www.lib.ru/FILOSOF/ORTEGA/ortega12.txt
Сам не заметил точный момент, но со временем, понемногу, вооружившись этим новым знанием, я стал по-другому относиться к искусству вообще и к книгам в частности. Я перестал оценивать их просто с позиции «нравится или нет», а стал пытаться понять замысел автора.
Я не знаю, как люди делят свою жизнь на зоны и категории. Там у нас работа, тут у нас дом. Это искусство, а это нет. Мне это непонятно. Если человек единое целое, то такое разделение – это изощренный самообман. Изощренный потому, что действительно мы часто ведем себя определенным образом по причине обстоятельств. Наше поведение становится адаптацией к условиям жизни. Это оправдано и эффективно. Но если мы играем роль каждый день, то маска так прилипают к лицу, что и не отодрать, а это уже совсем другая история.
Так или иначе я стал брать книги с полок, руководствуясь наитием, любопытством и растущим жизненным опытом. Каждый раз я подходил тщательно, пытаясь понять, что даст мне та или иная книга. Так теперь происходит всегда, так я выбрал и книгу Джулии Кэмерон.
Пускай, я немного забегу вперед, используя мысли автора, но это именно та причина, которая привлекла меня.
«Писать – значит поглядывать на внутренний компас. Сверяться и находить ориентиры. Ага! Я чувствую, думаю, помню… Когда мы знаем точно, что именно делаем, становимся более открытыми, точнее и доброжелательнее во всем… Это связь в первую очередь с самим собой, а следом и с другими. Мы занимаемся «письмом», а ведь это и есть письма. Самим себе. И всему миру»
Что меня заинтересовало:
Вы когда-нибудь перечитывали свои собственные записи? Например, записав какие-то мысли или планы, а потом вернувшись к ним спустя достаточно длительный срок.
Нередко это удивляет. Ты как будто знакомишься с миром другого человека, параллельно ощущая, что это твой собственный мир. Только момент изменился. Жизнь соткана из таких моментов. А живешь ты тогда, когда чувствуешь, как каждый конкретный момент проходит. Читать свои собственные мысли – это встречаться с самим собой. Чтобы понимать себя, надо с собой общаться, а не просто отдавать команды.
А для этого надо писать. Чтобы выразить себя на бумаге, холсте, через инструмент или даже на переговорах, надо банально уметь это делать. Это вопрос владения техникой. Без техники как ни странно нет и искусства. И, хотя в писательстве по сравнению с музыкой или живописью все достаточно просто, надо лишь уметь писать, но есть ряд правил и закономерностей.
Автор учит именно этому. И как услышать и увидеть самого/саму себя, свои собственные мысли, и как передать это знание другим. Для автора писательство – это способ гармоничного существования.
А для меня эта книга стала хорошим уроком. Я не первый год пытаюсь доносить свои идеи до других. Эта книга при должном внимании позволяет взглянуть на многие вещи шире и свободнее. И этим «шире», как я это понял, я и спешу поделиться с вами.
Во многом в этот раз для изложения ключевых мыслей я буду опираться на цитаты автора, так как не смогу сказать лучше. Попутно снабжая их моими комментариями и мыслями.
Итак:
О выборе жизненного пути. Что значит быть (писателем)?
«Все мы – незавершенная работа. Все мы – сырые черновики. Никто из нас не смог бы назвать себя окончательной версией самих себя».
«Я называю это «нападками на состоятельность», и мне они хорошо знакомы. Все писатели страдают от них, и умение справляться с ними необходимо, чтобы нам как писателям выжить. Исходя из того, что писательство – это продукт, а не процесс, нападки на состоятельность – требования предъявить заработанное. Для того чтобы быть писателем, достаточно просто писать, но этому чудовищу такое не в счет. Ни делаемое, ни сделанное не имеет для него значения. Важны только штампы в паспорте. Важно, кто еще, помимо вас, считает вас писателем».
«- Ты сегодня писал?
— Да.
— Значит, сегодня ты писатель.
Было бы замечательно, если бы можно было добиться звания писателя раз и навсегда. Но так не бывает – и если и бывает, то разве что посмертно.
День за днем, страница за страницей – только так можно оставаться писателем. Состоятельность – в самом акте писательства. И только в нем – наше достояние».
Я напишу банальность. Но это потому, что самые банальные вещи обладают самым глубоким и личным смыслом. «Быть» — это процесс. Это означает создавать историю своей собственной жизни. Активно, своими собственными руками. Мы все живем, но вот умение «быть» доступно далеко не всем. Быть кем-то – это уже личный выбор. «Быть писателем» — это один из многих путей вверх по склону. Не единственный, не лучший, один из. Только это не выбор раз и навсегда, это выбор каждого дня и каждого поступка. Поэтому он не бывает идеальным. Каждый день мы сражаемся с обстоятельствами, иногда получается получше, иногда похуже. Это нормально, это наша жизнь.
Но в выборе кроется и еще одна сторона, нравственная. Выбор – это отказ от всех возможных альтернатив, добровольное согласие на упущенные возможности. Мы можем выбрать профессию, в которой кем-то станем, компанию, в которой будем работать, человека, с которым решим прожить жизнь. Это очень непросто. Хочется сохранить за собой право скакать из одной жизни в другую, ведь мы хотим все успеть, все попробовать, найти лучшее место под солнцем. Ведь мы хотим жить. Но с годами осознаешь, что жизнь проходит гораздо быстрее, чем ты рассчитываешь, и понимаешь, что всего не успеть. Приходит время «обналичивать» мечты, превращать их в нечто настоящее. И это тот рубикон, который отделяет тех, кто начинает жить и решил «быть», от тех, кто предпочтет лишь мечтать о жизни до конца.
Если вы окинете взглядом свою жизнь, то сами поймете, что только там, где вы сделали этот выбор, и есть часть вас самих. То, что пойдет дальше, когда вас самих не станет. То, что узнают о вас другие. Это могут быть дети, созданные вами вещи или возможности, ваш вклад в работу чего-то большего чем вы сами.
Сделанные шаги — это признаки зрелости. Последовательный, осознанный и добровольный выбор одного из возможных путей – это и есть верность себе. А верность себе – рецепт достоинства.
И это необычное сочетание вечной незавершенности и осознанной решимости и означает «быть» вообще и «быть писателем» в частности.
Жизненность и точность
«Писать – значит делать выбор, и можно сделать его в пользу чего-нибудь общего, потеряв при этом доверие читателя, а можно в пользу чего-нибудь конкретного, и тогда читатель снова поверит нам. Подробности позволяют нам точнее передать, что мы имеем в виду».
«Осознано и приметливо соединяясь с тем, что нас окружает во внешнем мире, мы устанавливаем более точную и эмоционально насыщенную связь с собственным внутренним миром. Это придает написанному богатый тембр».
«Когда подыскиваем подходящее слово в произведении, искать его нужно внутри, а не вовне. Это слово уже существует в теле, нам бы только прислушаться к нему. Касание необычайно точно, хрупко и сильно; мы хотим, чтобы наши тексты «тронули» сердца читателей, но редко вспоминаем, что для этого необходимо пережить такой опыт самим. Наш язык обязан быть физическим. Именно так можно «тронуть» читателя».
«Записывая, что думаем и как себя чувствуем мы тоже стремимся к точности – даже если на бумаге оказывается лишь: «Не знаю, что сейчас происходит между нами».
Описывая свой опыт подробно и искренне, мы заявляем свои права на него. Он становится нашей территорией, местом, где мы были на самом деле и с которым у нас связаны определенные переживания. Прикоснувшись к потоку глубоких чувств под хитросплетениями подробностей, мы обретаем способность писать так, чтобы затронуть чувства и тех, кто нас читает».
«Не беспокойтесь о том, чтобы сказать что-то новое. «Нового» не существует. Беспокойтесь лучше о том, чтобы сказать что-то по-человечески».
Все мы предпочитаем подлинники копиям. Когда мы пишем или говорим, тот, кто слушает, оценивает не только сказанное, но прежде того, кто это сказал. Имел ли он на это право? Кто он такой, чтобы я слушал/слушала? Оставлю в стороне все минусы. Если смотреть на плюсы, то обычно это происходит потому, что люди стремятся слушать тех, у кого уже есть тот опыт, о котором они рассказывают. Если ты учишь других, как зарабатывать деньги, то покажи, что у тебя самого есть за душой, если хочешь продемонстрировать силу духа, то расскажи через что ты прошел.
Потому так сложно помочь людям поверить во что-то, чего еще не существует. Ведь мы по привычке ищем признаки будущего в прошлом. Быть может это справедливо в логике, но не в творчестве, и далеко не всегда в нашей жизни.
Поэтому, когда мы стремимся поделиться чем-то, наш главный рецепт – это личный опыт. Он наш аргумент, наша гипотеза и наше доказательство. По-настоящему стоящие вещи – это всегда частичка себя, которую мы оставляем в своем творении.
Внешним признаком этого становится точность. В письме это точность фраз, лаконичность формулировок. Когда мы чувствуем оттенки смысла того, что хотим передать, мы ищем слово, которое это точно отражает, полностью совпадает с тем, что мы чувствуем.
Сам я заметил, что, когда начинаю глубже разбираться в какой-то теме, я придаю больше смысла каким-то конкретным понятиям и обозначениям. И достаточно ревностно отношусь к тому, что их путают, даже если понимаю, что имелось в виду. Мастерство в овладении любым видом искусства начинается и заканчивается совершенным владением базовыми элементами. В писательстве это слова, в шахматах набор фигур, в боевых искусствах базовые удары и положения тела.
Внутреннее стремление к точности — это признак внутренней честности. Именно о ней я хочу поговорить далее.
Честность и уязвимость.
«Когда говорим правду о том, что чувствуем и видим, мы находим точные слова, чтобы все это описать».
«Писать нужно честно. Почти невозможно быть одновременно честным и скучным. Быть честным можно по-разному: это рискованно, это страшно, это трудно, стыдно и требует немалых усилий, но это совершенно точно не скучно… Говоря правду на странице, как и в отношениях, вы всегда погружаетесь глубже»
«Когда пишем, мы и описываем, и определяем направление, в котором потечет наша жизнь. Когда мы честны с собой о том, что нам нравится, и о том, что нет, о надеждах и мечтах, когда мы готовы к ясности, муть в нашей жизни оседает на дно, и мы глубже укореняемся в правде. Наши записи – тренировочный полигон. Они учат нас быть счастливыми. Смелыми. Открытыми, заботливыми, верными, изобретательными – и, да, уязвимыми».
«Истинное искусство требует подлинной честности, а это значит, что и ради своих произведений, и ради самих себя мы обязаны овладеть навыком уязвимости.
Многие боятся писать именно потому, что выражение себя на бумаге делает пишущего уязвимым. Отчасти это правда, но большая правда, по-моему, заключается вот в чем: как только делюсь чем-нибудь на бумаге, я становлюсь немного менее уязвимой. Я обретаю землю под ногами и готова на ней выстоять».
«Это осознанная практика – и осознанный выбор – оставаться уязвимым. Никому оно не дается с легкостью. Это трудно – и, тем не менее, именно в этом кроется наша личная сила.»
«Уязвимость, застенчивая младшая сестра честности, дарит нам возможность создавать великое искусство – то, что рождается в сердце и повествует о том, что сердцу дорого».
«Иногда мне кажется, что достаточно доказать всему миру, что мы воспринимаем себя всерьез, чтобы другие тоже к нам присоединились».
Некоторое время назад мне повезло познакомиться с книгой Брене Браун. Оригинальное название «Daring greatly». В этой книге она исследует проблему уязвимости. И чем больше я встречаю мыслей на эту тему, тем больше склоняюсь к тому, что это ключевой момент в становлении, развитии, взрослении каждого человека без исключения.
Представьте себе темный театральный зал. Ряды безликих зрителей, которые со строгостью смотрят на холодный луч света в центре сцены. А в нем стоите вы. Вы пришли на эту сцену, чтобы во всеуслышание заявить о себе. Ваше сердце гулко бьется в груди, и этот стук отдается в висках, ваш желудок сжался, а в ногах вы ощущаете противную слабость. Вы смотрите перед собой в темноту и понимаете, что тем, кто слушает, все равно. А вам нет. И поэтому вы в их власти. Вы вышли на свет из ряда этих зрителей со своей идеей, со своим произведением, обнажив собственную душу. И вы знаете, что, замахнувшись на овации, вы открыли душу и оглушительной боли от возможного осуждения и осмеяния. Вы не будете оправдываться. И примете последствия своих действий, делая все что в ваших силах, чтобы доказать себе и всем окружающим, чего вы стоите. Вот, что такое настоящее авторство собственной жизни. Вот, что такое честность и уязвимость.
Как вы думаете, каков будет итог? Я вам отвечу. Это шрамы на сердце. К большому сожалению, безразличие и осуждение сегодня встречаются гораздо чаще веры и поддержки. Но возможно это необходимый и в чем-то честный отбор на звание «человека». Ведь продолжить доверять, прощать безразличие без камня за пазухой и все также смело и безрассудно раз за разом выходить на сцену могут далеко не все. На ум приходит Ария Мистера Х.
Смычок опущен,
И мелодия допета,
Мой конь, как птица,
По кругу мчится.
Дождём душистым на манеж
Летят букеты,
Но номер кончен и гаснет свет,
И никого со мною рядом нет.
Она приходит потому, что награда за смелость определена заранее. Это и есть шрамы, которые возникают в эти минуты темноты и одиночества, когда ты теряешь многое, но не теряешь веры. Это и есть истинная цена настоящего роста. И не дано другого. Потому что понимание, как и знание, нельзя получить, только заслужить личным опытом, пройденной дорогой.
Но чтобы встать на этот путь придется честно и критически смотреть в зеркало каждое утро, а это то еще испытание.
И здесь нельзя обойти другой важный момент…
Ставки.
«В творчестве ставки – это вопрос ясности и эмпатии. Мы, писатели, должны ясно показывать, чем рискуют наши герои, чтобы читатели могли сопереживать им и болеть за благоприятный исход».
«В литературных произведениях ставки повышаются, когда герою – или его системе ценностей – что-то угрожает».
«Текст увлекательно читать, когда нам объяснили, чем именно рискуют герои».
«Шекспировский шут Полоний дал самый лучший совет для писателей про ставки: «Всего превыше: верен будь себе. Тогда, как утро следует за ночью, последует за этим верность всем».
Наш век – это век низкой чувствительности. Так много всего вокруг нас, что мы все более избирательны и все более невосприимчивы. Поэтому фильмы становятся все зрелищнее и громче, игры реалистичные, а инструкции все проще.
Все мы так устроены, что нас, как сорок, часто привлекает блестящее, яркое и новое. И когда мы смотрим вокруг, то замечаем тех, кто ярок, кто привлекает к себе внимание. Кто выделяется на общем фоне. И чем пестрее фон, тем более экстравагантных образов мы ищем вокруг.
Когда мы выходим на свет, пишем, опираясь на жизненный опыт, герои становятся отражениями нас самих. Каждый из них так или иначе будет иметь к наш отношение. Но все мы не можем похвастаться такой яркостью, которой сами и ждем. И это превращается в проблему. Чтобы удовлетворить окружение, нам или придется отойти от самих себя ради более яркого впечатления о нас или поднять ставки нашей личной уязвимости.
А это означает быть еще откровеннее, следовательно, еще беззащитнее к критике и к боли. Чем глубже драма, тем больше внимания заслужит герой.
Возможно поэтому искусство современности такое странное. Много кричащих красок, громких звуков, ярких и фантасмагоричных образов. А также нередко посещающее ощущение фальши, которое особенно четко видно в современных «ток-» и «реалити-шоу», развлекательных программах с фиктивными аплодисментами, постановочных разговорах «по душам», гламурных фотографиях и культе моды.
И в общем-то всех это устраивает. Мы привыкаем жить, не погружаясь, избегая неоднозначности и непонятного.
Меня нередко упрекают то в отсутствии чувства юмора, то в излишней серьезности. Одно время я всерьез решил, что может быть они правы. Но когда стал разбираться в себе, отчетливо понял, что моя серьезность опирается совсем на другие причины.
Я живу так, как будто то ли сам постоянно поднимаю ставки, то ли жизнь делает это почему-то для меня. У меня не выходит жить, не погружаясь. Я вкладываю много личного в то, что можно сделать почти механически. Это повышает значимость этих дел в моих глазах, а другие наоборот кажутся менее важными. Как итог, я легко концентрируюсь на том, что важно, но копаю слишком глубоко, и поэтому мне сложно оказаться на одной волне с теми, кто предпочитает действовать, не напрягаясь. Для них мое внимание к деталям, требования точность формулировок, нежелание отклоняться от выбранной темы кажутся занудством и излишнем «заморачиванием». А для меня упрощение действительности выглядит как потеря красок, обеднение окружающего мира, на которое я не могу пойти, потому что знаю, каким мир может быть. Автор сказал об этом так:
«Практикуя искусство пристального наблюдения, мы приобретаем эмоциональную палитру, в которой больше оттенков, больше возможностей, чем в черно-белых крайностях заголовков, кричащих о катастрофах и кризисе».
Поэтому фраза «будь проще» стала для меня своего рода обозначением этой ситуации. И, когда я в очередной раз вижу эту фразу в комментариях, мне хочется сказать так много о простоте, что адресат этого просто не поймет, лишь повторив то, что сказал в начале, уверенный в своем мнении. Поэтому я разучился любить людей, которым в этой жизни все ясно. Ведь чем больше сил я вкладываю в постижение окружающего мира, тем менее уверенно я готов утверждать что-то.
Глубина понимания как глубина океана, чем глубже погружаешься, тем меньше тех, с кем ты можешь это понимание разделить.
Но у этой печальной в целом картины есть и светлая сторона.
Награда.
«Удобное и веселое не требует дисциплины. Оно требует позволения. Позволения себе. Я пишу не для того, чтобы себя прижать к ногтю. Скорее наоборот. Я пишу, потому что это приятно».
«Когда пишем, мы приводим эти перемены в действие… То, как мы описываем и воспринимаем собственные жизни, напрямую и неразделимо связано с тем, как мы их проживаем… Мы – авторы собственной жизни, в самом прямом смысле».
«Альпинист Уильям Хатчинсон Мёрри, успешно проводивший экспедиции, у которых «было мало шансов на успех», вот что сказал обо всех этих «шансах», вероятностях, что помогают или мешают нам добиться успеха:» В любом дерзанье или творчестве есть одна простая истина, незнание которой убивает бесчисленные замыслы и великие идеи: в тот миг, когда человек решается на что-то, Провидение тоже начинает действовать».
«Если продолжать думать о том, как хорошо было бы, если бы нас напечатал кто-то еще, мы сами себя лишаем силы. Вместо этого нужно решить, что мы, во-первых, будем писать, а во-вторых, поделимся тем, что написали, во что бы то ни стало».
«Готовность обратиться к чистому листу влечет за собой готовность услышать музыку. Иногда это сердечный вальс. Иногда что-то современное, диссонансное. Какой бы она ни была, именно под нее мы танцуем в этот день. И хотя мы редко останавливаемся, чтобы это прочувствовать, наши дни наполнены определенным ритмом, и он может быть хаотичным или размеренным, порывистым или успокаивающим, бурным или гладким. Осознанно прислушиваясь к своей ежедневной музыке, мы приходим к гармонии с действительностью».
«Писательство дает мне возможность посмотреть глубже первого впечатления, моих представлений и желаний и увидеть нечто более основательное, устойчивое, что будет радовать меня гораздо дольше, чем мне сходу казалось».
«Именно писательство привлекает идеи, а не идеи запускают писательство».
«Мы слишком спешим по жизни – и осознаем это. Уделяя время, чтобы писать, мы заземляемся. Когда описываем, что чувствуем, мы и сами узнаем об этом. Когда пишем друг другу, мы лучше друг к другу относимся».
Выбор, как и труд, освобождают. В «Размышления о неравенстве» Николас Больц написал, что мы не можем быть свободны и равны одновременно. Нас ждет либо равенство в несвободе, либо свобода в неравенстве. Он говорил о социальных проблемах и человеческой истории, но здесь важно то, что личный выбор и личное творчество – это тоже дорога к личной свободе в плоскости, в которой не нужно сравнивать себя с другими. Так как чистую радость приносит не итог, а процесс. И пусть итог будет скромным или великим, личное счастье от действий будет одним и тем же.
И пусть в конце почти всех ждет бездушная критика и пыль, в которую мы падаем, но у нас остается идея, ради которой стоит вставать. Вообще сила духа человека тесно связана со смыслом, который человек вкладывает в свои действия. И это еще одна причина, которая не позволяет мне упрощать сверх меры. Духовность человека, которая сейчас переживает тяжелый кризис, опирается именно на это. Виктор Франкл был лучшим примером, который мне известен. Он смог не только выжить, но и создать свои труды как пособие для остальных.
Совсем недавно я общался с одним человеком, и он отметил, что некоторые люди обладают несравнимым творческим потенциалом, который позволяет им создавать новое, находить решения, творить в полном смысле этого слова. Я считаю, что ключом к этой способности является внутренняя свобода. Честный личный выбор, последовательное поведение, осознанная уязвимость, готовность раз за разом подставляться и получать. И, утирая слезы и растирая новые ушибы, тем не менее идти дальше своей дорогой.
И, быть может, это кажется сомнительной наградой за личные испытания, но в конечном итоге выбор дает веру. А вера – условие счастья. Мы счастливы лишь потому, что верим в это. Но по этой же причине дорога к счастью не может быть простой.
Заключение.
Это книга не просто о писательском мастерстве. Это книга о нравственном жизненном выборе. Не в смысле выбора между хорошим и плохим, добром и злом, или душевного надрыва. Она проста, буднично написана и не обязывает ни к чему. Но, тем не менее, это пример выбора, выбора с оглядкой на человечность.
Я часто пишу о развитии. Мы не всегда помним, что развитие человека начинается с того, чтобы этим человеком оставаться. А для этого надо прикладывать усилия, оберегая свою человечность.
В жизни много путей и нет правильных ответов, есть только варианты и возможность сделать выбор.
Жизнь не прячет своих секретов, они до невозможности на виду, но как в хорошем детективном романе это становится лучшим способом спрятать это от нас.
И если читать эту книгу между строк, то это личная история жизненного выбора и награды за него в виде понимания своего места в жизни и личного счастья. Пример, который может быть полезен каждому. Такое положение дел – это и условие, и одновременно цель личного развития, каким бы оно ни было.
